Там были пешие и конники,
Летела пыль из-под подков
И возглавлял лихой полковник
Войну папах против платков.
И хоть в наряде строгом горца
Он в этой «битве» был смешон,
Но с ним мы старые знакомцы,
Друг друга знаем хорошо.
Он позабыть успел едва ли,
Как к нам водил «орлов» своих.
У них коней мы отобрали,
Живыми отпустили их.
Но все ж сорвал я с плеч погоны,
И до сих пор еще храню…
И хороши же были кони,
Раздал я нашим по коню.
Еще лоскут храню я дома…
Одно есть место на штанах…
Нет, мы с полковником знакомы,
Да сохранит его аллах!
Лоскут тот лично я отрезал,
Когда домой их отпускал,
Когда полковник слишком резво
В Кази-Кумух козлом скакал.
В то время были вы друзьями,
Нуцал и хан, не как теперь
Светило солнышко над нами
Теперь – зима стучится в дверь.
Ненастье, холод. Где же песни,
Что в стужу согревали нас?
Вражда покрыла, словно плесень,
Сердца людские. Плачь, Кавказ!
А хан – что не было от века,
Судите, если я не прав,
Выходит в бой против абрека,
Кинжал и пояс отобрав.
Хан
Эй ты, зарвался не по чину,
Тебя веревки ждут и столб,
Здесь суд идет, не поединок,
С тобой ли драться мне, холоп!
А впрочем, если ты не терпишь,
С тобой расправиться готов
Любой из слуг моих теперь же,
Любой из сотни нукеров.
Сам выбери себе любого,
Хотя б из целого полка.
Но завещанье-то готово,
Твоим отправить землякам?
Пускай сюда скорее скачут,
Чтобы забрать презренный прах,
Воронам выбросим иначе,
Собакам выкинем в овраг.
Зови дружков своих свободных,
Пиши письмо без лишних слов.
Облезлых, жадных и голодных
В окрестных селах мною псов.
Хочбар
Ты, хан, не прячься вроде труса
За спину целого полка.
Воронам жирные по вкусу.
Зачем им кости бедняка?
Вот и поляна перед нами,
Пусть расстилают бурку там.
Готов бороться с нукерами,
Не трусишь – выходи и сам.