– Прощай, прощай, моя подруга,
Ты верно послужила мне.
Но подлецов полна округа,
Когда бы был я на коне…
Тотчас коня пригнали слуги,
Конь ржет, пугается огня.
Сынок Нуцала – саблю в руки,
Рубить прекрасного коня.
И говорил сынок Нуцала,
Пока струилась кровь из жил:
– С собаки начал я помалу,
Теперь коня тебя лишил.
– Прощай же, конь мой благородный,
Довольно ты топтал врагов,
В ночных трудах, в трудах походных
Довольно стесано подков.
Но подлецов живуче семя,
Немало их еще у нас.
Я сосчитался бы со всеми,
Когда б мне времени запас...
Тут загремел приказ Нуцала:
– Подбросьте дров еще! Пора!
Чтобы потрескались все скалы
От жара этого костра!
А шакаленок, сын Нуцала,
Кричит Хочбару, как врагу:
– Убил собаку я сначала,
Теперь и самого сожгу.
– Зачем ты тявкаешь задаром,
Пса шелудивою щенок?
Когда не трус, налей Хочбару
Ты перед смертью полный рог.
Одни кричали: – Не давайте!
Другие: – Дать ему вина!
Вина не жалко. Наливайте,
Пусть перед смертью пьет до дна!
Пусть перед смертью скажет слово!
Не отвертится все равно.
Да развяжите руку, чтобы
Он мог держать свое вино!
Вот развязали руку
Витязю удалому,
Вот ему дали в руку
Полный, тяжелый рог.
– Ладно, за рог спасибо.
Ладно, скажу вам слово.
Слово мое простое,
Его я всю жизнь берег.
Слово мое как плетка,
Знаете вы отлично.
Все вы и каждый лично
Довольны будете им.
Тост у меня короткий,
Тост у меня привычный:
«Пусть хорошо – хорошим,
А плохо будет плохим».
Всех, кто труслив и бесчестен,
Кто любит ложь и доносы,
Пусть настигнет кара
В сакле и средь дворца.
Пусть они умирают
От рвоты и поноса,
Чтобы во всем Дагестане –
Ни труса, ни подлеца!
Чтобы не знать коварным
Ни очага, ни кровли,
Чтобы погибло семя,
Чтобы их род заглох.