По вот дошло до честной драки,
До поединка, наконец.
Не устрашась меня, однако,
Ты доказал, что ты – боец.
Когда же в бурке, как барана,
Тебя я поднял на руках,
А ты потребовал у хана
Смертельной драки на ножах,
Тогда я понял: благородством
Аллах тебя все ж наградил,
Что бьется все же сердце горца
В твоей неопытной груди.
Перед лицом беды не лгущей
В тебе проснулись совесть, честь
И дух, с младенчества присущий
Мужчинам, что рождались здесь.
Так не давай им распылиться,
Их свято пестуй и лелей.
Тебе все это пригодится
И для врагов, и для друзей,
Для свадьбы мирной и для боя.
В том нашей стойкости секрет.
Без чести нет и нас с тобою,
Без нас и Дагестана – нет.
Сын хана
По-твоему, выходит, стану
Нуцала я благословлять
За то, что отдал дочь Улану,
А мне не захотел отдать?
Так получилось, что уместно
Тебе спасибо говорить
За то, что ты мою невесту
В Шуру хотел препроводить?
И в этом совесть, честь, отвага!
Жить с этим можно не скорбя?
Но я спрошу тебя, однако:
Как ты сейчас бы вел себя,
Когда бы на мое встал место,
Когда бы сам был женихом
И видел, как твою невесту
Увозят к морю прямиком?
Xочбар
Я для тебя ее не сватал,
И сам не сватался я к ней.
Да и она не виновата,
Отцу, как знаешь сам, видней.
Мы ни при чем. Напрасно рьяно
На нас вчера ты бросил рать,
Но... Можешь ты сказать Улану
Все, что хотел бы мне сказать.
Вам как-то более пристало
Делить девицу меж собой.
Иль можешь ты сказать Нуцалу
Все, если ты такой герой.
Но на твоем-то месте я бы,
Тебе отвечу без затей,
Не стал бы спорить из-за бабы,
В дорогу проводив гостей.
Мы в путь бы дальний без заботы
Рассветной двинулись порой.
А там… своди, пожалуй, счеты
С Хунзахом, с Темир-Хан-Шурой.
Кто я? Гонец и провожатый,
Но если б мне башку отсек,
Перед потомками, пожалуй,
Не оправдался бы вовек.