* * *
Был мудрецом, кто изобрел часы,
И люди многоопытные знают:
Лишь мальчики часов не наблюдают,
Пока у них не вырастут усы.
Но как же мог я, взрослый человек,
В хмельной гульбе транжирить дни и ночи,
Того не наблюдая, что короче,
Врагам на радость, делался мой век?
И вознеслась гора моих грехов:
Я – времени убитого виновник
И собственных надежд безумный кровник
И света не увидевших стихов.
Раскаясь в том, я пожелать могу
Всю жизнь часов не наблюдать врагу.
* * *
Как будто гору лань, где пуля просвистела,
Мочь прежняя моя спешит покинуть тело.
О муза, грешен я, что суетно и праздно
Порой, хоть ты звала, летел на зов соблазна.
Раздумия мои кровоточат как раны,
Былых ошибок всех стянулися арканы.
И сам себя в слезах корю по той причине,
Что многое сказать я не сумел поныне.
И горько, что не все поведанное мною
Оставит в душах след под вечною луною.
Но в подреберье скал тропою козьей снова,
Как в поводу коня, веду к вершине слово.
И, времени слуга, во что бы то ни стало
Вновь высеку огонь, как из кремня кресало.
* * *
Дарована эпоха мне была,
Чьи подвиги, чьи имена и слава
Не зря на вечность предъявляли право,
Ударив о себе в колокола.
И за листком листок, готовясь к чуду,
С календаря надежды я срывал,
Но, как Марьям прекрасная Махмуду,
Мне не доставалось то, о чем мечтал.
И сердце, что привыкло к непокою,
Печально прикрываю я рукою.
Но в нем не зря горит огонь признанья,
Чтоб мог я видеть даже сквозь метель,
Как родина в порыве упованья
Грядущего качает колыбель.
* * *
У Шамиля мюрид искусный был
Из Унцукуля родом. Мастерил
Курительные трубки и уменьем
Всех мастеров Востока он затмил.
Но повелел имам всевластный так:
«Рубить башку курящему табак!»
И привели несчастного мюрида
К нему на суд. И смерти ждал бедняк.
– Все ведомо нам о твоей вине, –
Сказал Шамиль, – подай-ка трубку мне! –
И молча стал разглядывать изделье,
Потом наиба кликнул в тишине:
– Вели, чтоб принесли мне табаку,
Не часто чудо видишь на веку!
* * *
Я помню чудное мгновенье…
В горах иные больше века
Живут, достойные хвалы,
Но долговечней человека
Над ним парящие орлы.