Но только был ответ Марии кратким:
— Ах, люди, снизошла бы я, да вот
Боюсь, что ваши волчьи все повадки
Младенец непорочный переймет.
На небе сострадая вам безмерно,
Я все же не покину райских врат…
Я мать, и потому я милосердна,
Но из меня неважный адвокат.
… Притихли люди в зале заседаний,
Потупив повлажневшие глаза.
И в тот же миг у каменного зданья
Протяжно завизжали тормоза.
Сутулый инвалид, каких в России
Не счесть, на «Москвиче» приехал в суд
И в зал вошел, прихрамывая сильно.
Откашлялся… — Кто главным будет тут?
История спросила: — Вы свидетель?
Повестку вашу предъявите мне.
Но, усмехнувшись, ветеран ответил:
— Повестку я оставил на войне.
И тотчас из кармана осторожно
Он два портрета выцветших извлек,
Сказав при этом: — Ими, если можно,
Я заменю казенный ваш листок.
Как будто по команде, судьи встали
И фото поднесли к своим глазам…
— Позвольте, гражданин, ведь это Сталин…
Зачем его вы притащили нам?
И не один, а сразу два портрета…
Задумался старик и произнес:
— Вся жизнь моя является ответом
На этот заковыристый вопрос.
Ведь Сталин был один, когда отважно
Я с именем его бросался в бой.
И потому мне знать сегодня важно,
Откуда появился вдруг второй?
Вы нынче не кумира развенчали,
А молодость суровую мою,
Раненья и солдатские медали,
Добытые в решительном бою.
История вздохнула: — Я согласна
С тобой во многом, только всякий раз
Не люди ли писали ежечасно
Мои страницы, кто во что горазд?
И грамотей, и неуч бестолковый,
Глядеть не смея истине в глаза,
Пытались, каждый, вставить свое слово
Или хотя бы букву дописать.
Но лишнюю любую запятую
Вы сваливали тут же на меня,
Забыв одну пословицу простую,
Что нечего на зеркало пенять…
Пьянчужка не поддастся уговорам
Ни друга, ни месткома, ни жены.
Вор, отсидев в тюрьме, вернется вором,
Когда его наклонности дурны.
Хапуга не побрезгует наваром,
И клеветник не выронит пера.
Не каждому отчаянным Хочбаром2
Дано шагнуть в чистилище костра.
Вы можете кумиров ниспровергнуть
И новым поклоняться в свой черед,
Но от ошибок сотня нюренбергов
Вас все равно не предостережет.
Свинья угрюмо вытянула рыло,
Змея проворно выплеснула яд,
А курица панически укрыла
Под крыльями взъерошенных цыплят.