II. ЕСЛИ ГОРЕЦ ДАЛ СЛОВО
Что, как прежде, с любовью ко мне не летишь
Ты, дорогу в гнездовье забывший орел?
Мне писавший, бывало, ты адрес мой знал,
Словно песни начало, всегда наизусть.
А теперь, независим от прежней любви,
Ты не пишешь мне писем вторую весну.
Если горец дал слово, так думала я,
Это слово готово его пережить.
Отчего ж, мой пригожий, ты, сбросив шинель,
Обнимаешь в прихожей другую сейчас?
Вспоминаю я снова, как ты говорил:
«Офицерское слово что пуля в скале».
С той поры на погонах, на звездах твоих
Руки женщин влюбленных лежали не раз.
III. НА ЛУГУ ЦВЕТОК УВЯЛ
Вырос красный цветок на зеленом лугу,
На зеленом лугу, на крутом берегу.
Отчего ж не могу этот красный цветок
Я найти, видит бог, на колючем снегу?
Ах, ужели ко мне не воротится друг,
Осторожный в окне не послышится стук?
Неужели вокруг будет снег лишь да снег
И цветами вовек не покроется луг?
Все в окошко смотрю, все сижу у окна.
Ах, ужель безответно сгорю я одна?
Снег белей полотна все летит и летит,
И калитка скрипит от зари дотемна.
Ах, дождаться ль смогу, чтоб от черных сапог
След на белом снегу под окном моим лег?
Ах, ужель на порог я в ночи не метнусь
И к тебе не прижмусь, чтобы ты не продрог?
Ах, доколь этой пыткой терзаться мне впредь,
Долго ль будет калиткой лишь ветер скрипеть?
Долго ль будут белеть за окошком снега,
Неужели луга не начнут зеленеть?
IV. ПЕСНЯ
Простился в отчей стороне
Отец мой с белым светом.
И мама ночью при луне,
Качая люльку, пела мне
И плакала при этом.
Мой друг был парень хоть куда,
Но изменил мне летом.
Тогда была я молода.
Шептала мама. «Не беда»,
И плакала при этом.
Я, бубен взяв, пустилась в пляс,
И песням, мною спетым,
Потерян счет в горах у нас,
Их мама слушала не раз.
И плакала при этом.
Не стало мамы у меня.
В платке, что черен цветом,
Я, низко голову клоня,
Всю ночь сидела без огня
И плакала при этом.