Из Хунзаха родом он –
Доблестный Ахбердилав,
Имя чье, как сабли звон,
Благозвучно для вершин.
На устах молвы оно,
А молвы уста не льстят,
Переправилось давно
Через горные хребты.
И наиба своего,
Есть свидетельства о том,
В битвах, как ни одного,
Неспроста ценил Шамиль.
Помнятся его слова,
Что лихой Ахбердилав
В клетке ребер – сердце льва
Носит с молодых годов.
И сардар, как офицер,
В русском штабе говорил:
«Храбрости подать пример
Может нам Ахбердилав».
Сталь дамасского клинка
Обнажал он под Дарго,
И была его рука
В боевой влита эфес.
Сабельный зажечь сполох
Всякий раз могла в бою
Не пяти, а четырех-
Палая его рука.
Помнят Терек и Моздок
И леса Большой Чечни,
Как – прославленный ездок –
Он мюридов возглавлял.
В схватке над Валериком
Скакуна метнул в намет
Горец с поднятым клинком,
Чтоб поручика сразить.
Путь отчаянный ему
Крупом своего коня,
Сам не зная почему,
Преградил Ахбердилав.
А потом хабар прошел,
Что спасенный офицер
На счету опальным, мол,
Был у белого царя.
И в Хунзахе и в Чечне
Не забыт Ахбердилав.
И о том услышать мне
Довелось от стариков,
Как, у мужества в чести,
Оказалась не в бою
Четырех, а не пяти-
Палою его рука.
* * *
Друга верного имел
Среди всадников Чечни,
Как сулил ему удел,
Удалой Ахбердилав.
Дагестана и Чечни
Два наиба Шамиля,
Побраталися они
Кровью сблизившихся ран.
И чеченец Батако,
Подбоченясь, молвил так:
«На душе моей легко,
Если рядом ты, авар.
Из Шатоя родом я,
Из Хунзаха родом ты,
Нам один аллах судья,
А второй судья нам – честь».