И засмеялся, и при всех,
Ничуть презренья не скрывая,
Он плюнул в ноги, плюнул вверх –
Мол, вот ему цена какая.
– Да, пятачок в большой базар
За их слова я дал бы, сжалясь. –
Так людям говорил Хочбар.
И был он прав, как оказалось.
II
То время было и минуло.
Гремела по горам война.
Горели гордые аулы,
Вода в ручьях текла красна.
У нас же скромная задача –
Вести сказание о том,
Что уж гонцы давно не скачут
Ни в ханский, ни в Нуцалов дом,
Охоты нет, пиров не слышно,
Забыты давние слова.
Народ судачил, так и вышло!
Молва, она всегда права.
Не знаю, по каким причинам
Распалась дружба двух мужчин.
Да я и не судья по чину,
Докапываться до причин.
Но изменил Нуцал решенье,
А дочь послушна и смирна.
Легко распалось обручение,
Как у цепочки два звена.
И вот уж к хану на рассвете
Везут отвергнутый калым,
Но в гневе хан подарки эти
Велел развеять со скалы.
Затем, что их хунзахцев руки
Касались, потны и грязны.
И унесли покорно слуги
Узлы, которым нет цены.
– Вы, скифских пленников потомки,
Что свой построили Хунзах,
Не отсидеться вам в сторонке
И не спастись нигде в горах!
– А вы, тех пленников собаки,
Что свой построили Кумух.
Хвалиться надо после драки,
Мы перебьем вас, словно мух.
Так и распалась эта дружба,
И обрученье, и венец.
А тут с известием похуже
В Кази-Кумух примчал гонец.
Да, отдается дочь Нуцала
(В расцвете девичья пора)
Сынку кумыкского Шамхала
В далекий Темир-Хан-Шура.
Да, ожерелья уж печально
Невеста меряет на грудь.
Да, уж прислужницы в молчанье
Невесту одевают в путь.
Но стойте, пиршествовать рано.
Доехать надобно сперва.
И засучают люди хана
Своих черкесок рукава.
– Эй вы! Заставы и засады
Повсюду ставьте на пути,
Завалы ставьте и отряды,
Чтоб ни проехать, ни пройти.
Эй, молодцы мои, герои,
Чтобы и птица не могла
Пройти над вашей головою,
Как оперенная стрела!