II
– Вот остров наш, – сказал индеец просто,
Сейчас прибудем.. Близится причал. –
Да, это был не парусник, а остров.
От радости я чуть не закричал.
Но радость вдруг сменилась огорченьем.
О, как он мал, как тих и одинок!
Обширным омываемый теченьем,
В хурджине он бы уместиться мог.
Открывшийся в конце дороги длинной,
Оазис тот, который я искал,
Схож с валуном, скатившимся в долину,
Негаданно оторванным от скал.
Он высится, как сноп, забытый в поле,
Когда уж сено сложено в скирды.
(Прости меня, мой гид, я поневоле
Сравнения ищу на все лады.)
Пришвартовались. Я из лодки вышел
И сразу – словно вихрь меня увлек, –
Быстрей, чем голубь отчей сакли крышу,
Я обошел желанный островок.
Ну, пусть не крыша... Весь он, предположим,
С отелем скромным, с россыпью хибар
Чуть больше, чем аул Цада, но все же
Уступит он аулу Цудахар.
Ах, в том ли суть? Уж я-то с детства знаю,
Что тесный, чуть приметный уголок
В себя вбирает все, как ширь земная,
Когда он душу чем-нибудь привлек.
Чего ты здесь искал? Благополучья?
Величия?
Прибоя мерный гул
Ко мне взывает! – Приглядись получше
И ко всему прислушайся, Расул.
Я слушаю, смотрю, хожу по пляжу,
По улочкам разбросанным брожу,
Свое воображенье будоражу,
Подробностью любою дорожу.
Туристы жаждут здешнего загара,
Скучающие баловни судьбы.
Не видно лиц. Темнеют окуляры –
Стекло размером с колесо арбы.
Американки пожилые в шортах,
Хоть о душе подумать им пора,
Среди юнцов приезжих, дошлых, тертых,
Резвятся в баре с самого утра.
За этой стойкой, под зонтами пляжа,
В углу укромном, в островной глуши,
Идет все та же купля и продажа
Воды и неба, тела и души.
Но музыки развязному звучанью
И выкрикам подвыпивших гостей
Здесь противопоставлено молчанье
Лачуг, рыбачьих лодок и сетей.
Индейских песен, девичьего смеха,
Мужской гортанной речи не слыхать.
Заглохло в роще вековое эхо,
Лишь рокот волн доносится опять.
III
...Воображенье складывает крылья.
Я думаю об острове моем.
Зачем его загадкой окружили,
Зачем назвали овода орлом?
Зачем, зачем... Ведь сам нашел я повод
Рвануться в этот полусонный зной.
А тут меня и впрямь ужалил овод,
Москиты зазвенели надо мной.