Веками учил ты и всех и меня
Трудиться и жить не шумливо, но смело,
Учил ты, что слово дороже коня,
А горцы коней не седлают без дела.
И все же, вернувшись к тебе из чужих,
Далеких столиц, и болтливых и лживых,
Мне трудно молчать, слыша голос твоих
Поющих потоков и гор горделивых».
ЗЕРКАЛО
Скажи, зачем и ты меня так зло
Обманываешь, лживое стекло?
Моим друзьям поверило ты или
Моим стихам о ранней седине,
Но в снежный день друзья мои шутили,
А я писал, когда взгрустнулось мне.
Не смейся над моею головою,
На ней, ей-богу, нету седины,
Нет прядей, схожих с вялою травою,
Под камнем пролежавшею с весны.
ИЗ БОЛГАРСКОЙ ТЕТРАДИ
I. ДО НЕБА ДОСТАЮ РУКОЙ ЗЕМНОЮ...
Кипенье рек, обрывистые тропы,
Клубящееся марево тумана.
Крутые возвышаются Родопы,
Как будто бы нагорья Дагестана.
До неба достаю рукой земною
И вдаль смотрю с высокого привала,
Где башлыком кавказским предо мною
К плечу вершины облако припало.
Я вижу, как, стремительней косули,
Марица мчится весело и гордо.
Несется с гор вот так же не Койсу ли,
Ущельям прополаскивая горло?
С аулом Кубачи не разминулись
Мои дороги тут не потому ли,
Что в Тырново над ярусами улиц
Дома гнездятся, словно в том ауле.
Наверное, по той простой причине,
Что память сердца верного ревнива,
Мне в Казанлыкской видится долине
Кумыкская зеленая равнина.
А с чем же мне сравнить глаза болгарок?
Смотрю я в них завороженным взглядом.
Глаза их – звезды,
чей удел так ярок,
А взгляд мой – спутник,
движущийся рядом.