И встретил я имя Оскара,
Пройдя по Буйнакской квартал:
В те годы его комиссаром
В республику Киров послал.
Оскар с Улубием в предместья
Врывались под гром канонад...
Друзья, и теперь они вместе:
Их улицы рядом лежат.
Так что ж это: улиц названья
И стены да камень кругом?
Иль снова в ночи заседанье
Созвал Дагестанский ревком?
И снова работа, работа,
И темень – не видно ни зги,
И снова из-за поворота
Нацелились в спину враги.
Тьма ночи редеет и тает,
Роса оседает в саду,
Названия улиц читая,
Как будто бы книгу листая,
По городу молча иду.
Вокруг тишина:
ни прохожих,
Ни дальних гудков с кораблей.
Спит город родной мой, похожий
На песню о славе своей.
У КУБАЧИНЦЕВ
У кубачинцев нынешней весною
Я наблюдал, как тонко и хитро
Вплетает мастер кружево резное
В черненое литое серебро.
Стекло очков вооружает зренье,
Нетороплива чуткая рука.
В глазах – любовь,
а в сердце – вдохновенье,
Крылатое, как в небе облака.
Придя к нему, вы увидали б сами,
Что мастер верен до конца себе.
Спины не разгибает он часами,
Чтоб новый знак родиться мог в резьбе.
А если ошибется ненароком
И знак резцом неверный нанесет,
То загрустит в молчании глубоком
И всю работу сызнова начнет.
И, славы кубачинцев не нарушив,
Он вновь блеснет высоким мастерством,
Которое волнует наши души
И кажется порою волшебством.
Чтоб дольше жить могло стихотворенье,
Учусь, друзья,
то весел, то суров,
Иметь я кубачинское терпенье,
Взыскательность аульских мастеров.