Ужели нынче в январе
Тур не берет в горах подъемы
И бредит, гордый, на заре
О маленьком клочке соломы?
Но коль в трех метрах от жилья
Он свесит голову понуро,
Аварец не возьмет ружья,
А сено вынесет для тура.
Ужели там, где облака
Бредут дорогою небесной,
В безмолвье горная река
Висит, застывшая над бездной?
Я был актером.
Мне ль не знать,
Что, несмотря на пламя танцев,
Не сладко пьесы итальянцев
В холодном здании играть.
Сейчас, быть может, среди гор
Идет комедия Гольдони
И перед выходом актер
От стужи дует на ладони.
Я взгляд бросаю из окна.
Зима, но за ее погодой
Мне вся Абхазия видна
С ее изнеженной природой.
Ужель, не страшный для берез,
Опять придя в ее районы,
Погубит северный мороз
Неосторожные лимоны?
Как тяжело наряд сейчас
Нести бойцу погранотряда.
Моя душа тепла запас
Ему отдать сегодня рада.
Своим теплом желаю я
С друзьями честно поделиться.
Прошу вас взять его, друзья,
Оно вам может пригодиться.
НАСЛЕДСТВО
В домах горожане уснули,
Погасли огни в горсаду,
Читая названия улиц,
Я городом сонным иду.
Я имя «Махач Дахадаев»
Прочел на углу за стеной,
И вздыбилась лошадь гнедая –
Стальной военком предо мной.
В атаку за город он скачет,
И город, который не сдал,
Овеянный славой Махача,
Не городом – крепостью стал.
...Буйнакская в блеске последних
Еще не погасших огней.
Кумык двадцативосьмилетний,
Я вижу, проходит по ней.
Воспетый в сказанье и песне,
Услышанный мной в тишине,
Идет мой герой и ровесник
(Уже двадцать восемь и мне).