Элегии

И первая мамой дарована мне,
Вторая – возлюбленной нежной.
По снежной стерне на могучем коне
Две доли спешат, две надежды.

Я слышу: «Пусть мир и не очень хорош,
Живешь в нем, хоть мило-немило...»
Речения эти не ставлю ни в грош.
Мне жизнь подарила два мира.

Один мне отцовская мудрость дала,
Второй – наша встреча у рощи.
Судьба, как арба, впряжены два вола,
Но правит-то ею аробщик.

Врачи мне внушают, что сердце одно,
Вручают целебные средства.
Иному порой одного не дано,
В груди моей бьются два сердца.

Одна лишь любовь у меня навсегда.
В плену я, и некуда деться.
Отдам за нее, коль случится беда,
Два мира,
две жизни,
два сердца.

* * *

Я спешил. За спиною немало вершин,
Родников и тропинок – несметно.
Только главного, может, еще не свершил:
Не достиг я вершины заветной.

Я за дело берусь,
Мой прекрасный Эльбрус,
До тебя доберусь
Или в бездну сорвусь.

Не однажды костры разжигал по ночам,
Как разжечь мне свой пламень сердечный,
Чтоб, начав полыхать, он в любимых очах
Не зачах, сохранился навечно?

Засвечу, как звезду,
Или вдруг на бегу
У тебя на виду
Он погаснет в чаду?

Говорят, мои песни неплохо звучат,
Но прошу, никогда их не слушай.
Та, что зреет в душе, но не смею начать,
Станет песней моей наилучшей,

Пропою на ветру,
Или вдруг поутру
Хлынет кровью из горла
И разом умру?

Запоздалая страсть – грозовой океан.
Нету кротости в нем голубиной.
К берегам гонит тину с песком ураган,
Жемчуга сберегая в глубинах,

Ты рискнешь отыскать
Их средь рифов и скал
Иль возьмешь на мели
Только горстку песка?

* * *

Стихотворцы, тщеславьем объяты,
Отказались от творческих мук,
Вдруг пошли, как один, в кандидаты
Философских и прочих наук.
Диссертации, словно адаты,
Превратились в кавказский недуг.

Метод есть у бездарных поэтов:
Опуская стыдливо глаза,
Заседают в любых комитетах,
Голосуют старательно: «За».