ПЕСНЯ О СЧАСТЬЕ
Был освещен, был полон до предела
Колонный зал, где эта песнь звенела.
Она лилась то тише, то сильней,
Вступали в хор искусные певицы.
Счастливый голос родины моей
Летел над полуночною столицей.
Со сцены люди не сводили глаз,
Песнь овладела потрясенным залом.
И тем, кто слышал песню в первый раз,
Она чужою песней не казалась.
Она мечтой народа рождена,
Никто не знает, где ее начало.
В груди широкой плакала она,
Она в крови горячей клокотала.
Она пришла с подзвездной высоты,
Из дагестанских саклей и селений.
Она прошла сквозь горные хребты,
Через сердца десятков поколений.
У Надир шаха в золотом шатре
Горянки пленные в часы страданий
Ее печально пели на заре,
Рыдая о родимом Дагестане.
Она шуршала выжженной травой,
Стучала с нищим к богачу в ворота,
Она скорбела вместе со вдовой,
Она ласкала головы сиротам.
За эту песню хан Ирчи Казака
Угнал в Сибирь, от злобы озверев.
Но песнь рвалась из каторжного мрака,
Презрев неволю, ханский гнев презрев.
Наиб воскликнул: «Будь немой как рыба!»
И сшили губы девушке Марьям .
Но рвались нитки, и в лицо наиба
Летела песня с кровью пополам.
И на бакинских промыслах впервые
Не под старинный саз, а под баян
Пел эту песню другу из России
Черноволосый горец Сулейман .
И песня, счастье знавшая как чудо,
Надеждой волновавшая сердца,
Была последней песнею Махмуда
И первой песней моего отца.
Актрисы первые не в светлом зале,
А на помосте, сбитом у реки,
Ее народу пели, и бросали
Каменья в них кулацкие сынки.
К заветной цели песнь рвалась упрямо,
С орлиных круч взлетала в небеса
И в споре с ней срывали голоса
Коран пророка и закон имама.
И вот сейчас, как на земле родной,
Звучит она, пришедшая в столицу.
Взлетает гордо ввысь и над Москвой
Плывет ширококрылою орлицей.
Колонный зал. Прожектора горят,
И наша песнь летит по белу свету…
Пой, Рагимат,
пой, Ума,
пой, Исбат,
Пусть мир сегодня слышит песню эту!