Жених в канун поры медовой
В черкеску новую одет.
Он парень крепкий и бедовый,
Ему лишь девять тысяч лет.
На склонах гор горят соцветья,
Вином наполнены меха.
И на одно тысячелетье
Невеста младше жениха.
Ко дню заветному готовясь,
Для пущей славы и красы
Подстриг неотразимый горец
Семивершковые усы.
И, на подушках сидя пестрых,
Проснувшаяся досветла,
Невеста две десятиверстых
Косы к полудню заплела.
И вестники, медноголосы,
Направленные женихом,
Пустились, миновав утесы,
В четыре стороны верхом.
И облака их путь венчали,
И пламень зорь вдали не мерк.
О том глашатаи вещали,
Что свадьба – в будущий четверг...
Настал четверг и званый вечер.
Звенеть без отдыха зурне,
В честь свадьбы звезды, а не свечи
Зажглись в небесной вышине.
Дымился с огненной приправой
Шашлык, покинувший мангал.
И на вершине одноглавой
Жених нарядный восседал.
И на ковре зеленом дола
Свою невесту видел он.
Осыпан край ее подола
Был розами со всех сторон.
Веселия сундук вечерний
У приглашенных на виду
Открылся сам.
И виночерпий
Равненье взял на тамаду.
Народ гулял и забавлялся,
Плясать кидался во всю прыть.
Уже невесту собирался
Жених на танец пригласить.
Он зурначам команду подал,
И вдруг при звездах и луне
Увидел он, гостей поодаль,
Гонца на тощем скакуне.
Известье о добре иль худе
Везет насупленный гонец?
Тот крикнул с лошади:
«Эй, люди,
Кончайте пир! Гульбе конец!»
Гулявший люд поднялся с места:
«Ты спятил, брат!»
А он в ответ:
«Женой не может стать невеста,
Еще годов ей должных нет!
Пока не вступит в зрелый возраст,
На свадьбу власть кладет запрет! –
«Ты опоздал, – раздался возглас, –
Невесте восемь тысяч лет!»
«Вы поступили не по чести,
Приписка ваша не пройдет.
Откуда восемь тыщ невесте,
Когда семь тысяч девятьсот?»