Через час, уставши до упада,
Заглянул я в зеркало и сник:
Всем хорош джигит, одна досада —
Нос орлиный чуточку велик.
Ну, да ладно —
Я махнул рукою
И переступил через порог…
Солнце расцветало над горою,
Как гигантский розовый цветок.
Чемодан давил пудовой гирей,
Только я его не замечал,
И поэму Лермонтова «Мцыри»,
Всласть жестикулируя, читал.
Полон героических порывов
В этот исторический момент
Любовался я, как над обрывом
Горный тур застыл, как монумент.
Коротко ли, долго —
Но под вечер,
Наконец, увидел я Ахвах.
Дух перевести присел у речки
От воды игривой в двух шагах.
Сполоснул лицо, ловя губами
Капли и прохладу ветерка.
И газету с первыми стихами
Заложил за лацкан пиджака.
Набекрень надел свою фуражку
И для форса, только и всего,
Прицепил к нагрудному кармашку
Я значок блестящий ГТО.
Сунул в зубы с тайным отвращеньем
Папиросу модную «Казбек»
И вошел в аварское селенье,
Как видавший виды человек.
XVII
— Дом друга, асалам алейкум…
Встречай, хозяин, кунака!
Водицы ключевой налей-ка
Или парного молока.
Омар с улыбкой белозубой
В объятья заключил меня
И, накормив горячим супом,
Заставил греться у огня.
— В любое время гостю рады…
Но нынче кстати ты, Расул,
Поскольку завтра женим брата —
На свадьбе будет весь аул.
Что нового в Цада, ответь мне?
Как твой отец, здоров ли он?..
Читал стихи твои в газете
И от души был восхищен.
Они сейчас в избе-читальне
У одноклассницы одной
Шахри… —
Я вздрогнул, будто в тайну
Мою залез он, как в окно.
Омар осекся на полслове:
— С дороги ты устал, поди?
Давно постель я приготовил,
Да заболтал тебя, прости.
— Спасибо… —
Я вздохнул устало, —
Мой друг, постель мне не нужна,
Я сплю в объятьях сеновала,
Меня баюкает луна.