Продажны, мол, песня и танец,
И совесть – товару сродни,
И нет у любви уже таинств:
В товар превратились они.
Все сущее в мире
он, присный,
На шумных базарах годин,
Имея расчет закулисный,
На собственный мерит аршин.
Мол, все заклинанья бумажны,
Мол, свет обезумел давно,
В нем радиоволны продажны
И схоже со шлюхой кино.
О чести к лицу ль бизнесмену
Рядить,
воспарив к облакам?
Назнача последнюю цену,
Ударить пора по рукам!
Не шелк с караваном верблюжьим
Плывет сквозь пустынную тишь.
– Чем нынче торгуем?
– Оружьем!
Дает наивысший барыш!
Там пулей поставили точку,
Там угнан опять самолет.
И слышится:
– Деньги на бочку! –
Разбой обретает почет.
Посольская нота – химера,
Она не страшит никого.
– Купите, купите премьера
Со всем кабинетом его!
И, к новым проделкам готовясь,
Доволен не зря сатана...
– Замарана, лорд, ваша совесть,
За черную нефть продана!
По воле великого Торга,
Когда это надо,
швырнут
Живого в объятия морга,
А мертвого к жизни вернут.
И, сердцем придя в сокрушенье,
Восточный философ исторг:
– Мир грешен, и правит им мненье
Владыки по имени Торг.
С пером ты по этому миру
Пройди, неподкупная Честь,
Каких и не снилось Шекспиру,
Трагедий в нем нынче не счесть.
* * *
Золото купит четыре жены,
– Война, говорите?
– Что делать: война!
– Платите!
– Последняя ваша цена,
Но кровь дешевеет, учтите!
За ребра подвешен соперник на крюк:
– Плати отступного,
А то, брат, каюк!
– Чуть сбавьте! – хрип слышится снова.
Старик у молодки, как снег у весны,
Ночует во славу
Последней цены,
Вновь джиннов потеша ораву.
Обрел по наследству богатство дурак:
– Прислуживай, разум,
Даю четвертак! –
И разум откликнулся разом!