«Все тюльпаны по весне
Ненаглядны на лугу.
Девушки у нас в Чечне
Чаровницы, как одна.
Только в нашей стороне
Нынче мало женихов,
Все мужчины на войне,
Свадьбы некогда справлять».
При винтовке и клинке,
Свистнул Батако коня
И без слов сказал в тоске:
«Счастлив будь, Ахбердилав!
Объявлю невесте я,
Что другую полюбил.
Милосерден бог: моя
Оборвется жизнь в бою».
* * *
Заалел в горах кизил,
Ликовал Ахбердилав:
Ведь одобрил сам Шамиль
Выбор влюбчивый его.
И невестина родня
Не противилась ничуть.
Дату свадебного дня
Объявил Ахбердилав.
Не скупы хунзахцы.
Им
Тороватость по душе.
И отправили калым
Под охраною в Шатой.
Величавых три козла
Впереди отары шли.
И тянули два вола
Сахарных головок воз.
И своей невесте в дар
Вез лихой Ахбердилав
В честь ее магнитных чар
Драгоценности в ларце.
Пусть на пальце Маликат
Вспыхнет перстень золотой
И червонно зазвенят
Двадцать на чахто монет.
Удостоятся того
Серьги и браслеты пусть,
Чтоб обличья своего
Придала им блеск она.
Ждал Хунзах в кольчуге скал
Дня приезда Маликат.
И под пулями искал
Утешенья Батако.
* * *
До свидания, Шатой!
За невесту помолись:
Маликат, как под фатой,
Отправляется в Хунзах.
Будет свадьба – пир горой,
И прибудет на нее
Приглашенных звездный рой
Дагестана и Чечни.
С Алазани, клич подав,
Пригласили многих дев,
Вспомнив, что Ахбердилав
Там в набеге побывал.
Вот богатый фаэтон,
Из Шатоя путь держа,
Как пушинка, вознесен
Лошадьми на перевал.